
воскресенье, 05 декабря 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!

I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
0
пятница, 22 октября 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
сразу на чистоту...не очень люблю эту затею с загадыванеим подарков, но уж коли появилась у нас такая привычка составлять этакие отписки, то не буду выделяться..
список:
1. хочу любви и счастья на земле
2. микроСД флешку на 8 гигов
3. ССД винт на 32 гига, чтоб систему на нем держать
4. нинтендо 3дс
5. домашний тортик
6. дуалшок 3
7. диск теккена 6го для пс3
8. 2югитару для рокбенда
9. бутылку виски джеймсон
10. фигурки отряда CP9 кроме роба люччи
11. металлические педали на велосипед
12. фотокосплей в занзасе вместе с нэму, таку и молли
алсо долгое почесание головы и спины))

список:
1. хочу любви и счастья на земле
3. ССД винт на 32 гига, чтоб систему на нем держать
4. нинтендо 3дс
5. домашний тортик
6. дуалшок 3
7. диск теккена 6го для пс3
8. 2югитару для рокбенда
9. бутылку виски джеймсон
10. фигурки отряда CP9 кроме роба люччи
11. металлические педали на велосипед
12. фотокосплей в занзасе вместе с нэму, таку и молли
алсо долгое почесание головы и спины))

понедельник, 18 октября 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
учитесь и будут вас любить
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
из прошлого приходят неожиданного, их может пробудить малейшая деталь, но бередить душу они будут больше чем старые эмоции, являются ли воспоминания неким знаком или просто существуют в нашей памяти яркими проблесками7 необходимо все обдумать...
з.ы. хочется взять и закурить
з.з.ы так и поступлю
заначка блэк стоун пригодилась, сладкая горечь освежает
з.ы. хочется взять и закурить
з.з.ы так и поступлю
заначка блэк стоун пригодилась, сладкая горечь освежает
суббота, 11 сентября 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
четверг, 02 сентября 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
воскресенье, 29 августа 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
Sakamoto_Julietta
[29.08.2010 23:27:04] Sakamoto_Julietta: опять хочется выпить да чтож такое то...=\
[29.08.2010 23:27:24] Юсенька: хээй,ну зачеем? Оо
нельзя много пить)
[29.08.2010 23:27:37] Sakamoto_Julietta: да почему много
[29.08.2010 23:27:40] Sakamoto_Julietta: я так и не пил же)
[29.08.2010 23:27:45] Sakamoto_Julietta: не выпил*
[29.08.2010 23:27:49] Юсенька: ну часто)
[29.08.2010 23:28:12] Sakamoto_Julietta: да не часто даже
[29.08.2010 23:28:19] Sakamoto_Julietta: не сосе выпивал в последний раз)
[29.08.2010 23:28:46] Юсенька: мм... сходил в магазин,купил чего-нибудь иии...пей :3 хотя в одиночку скучно.. можно включить вебку,заставить кого-то тоже пить и...сидеть пить вместе по вебке))
[29.08.2010 23:28:56] Sakamoto_Julietta: о!!
[29.08.2010 23:28:57] Юсенька: *виртуальная пьянка х)
[29.08.2010 23:29:01] Sakamoto_Julietta: да уже идти неохото
[29.08.2010 23:29:24] Юсенька: *пни Сквало,чтобы он принес
[29.08.2010 23:29:42] Юсенька: акула на побегушках х)
Эх где же мой Скуалло!!??! почему же его не было со мной на сосе, без него мне не хватило сил и ярости, пришлось таскать табуретку самому..=\
[29.08.2010 23:27:04] Sakamoto_Julietta: опять хочется выпить да чтож такое то...=\
[29.08.2010 23:27:24] Юсенька: хээй,ну зачеем? Оо
нельзя много пить)
[29.08.2010 23:27:37] Sakamoto_Julietta: да почему много
[29.08.2010 23:27:40] Sakamoto_Julietta: я так и не пил же)
[29.08.2010 23:27:45] Sakamoto_Julietta: не выпил*
[29.08.2010 23:27:49] Юсенька: ну часто)
[29.08.2010 23:28:12] Sakamoto_Julietta: да не часто даже
[29.08.2010 23:28:19] Sakamoto_Julietta: не сосе выпивал в последний раз)
[29.08.2010 23:28:46] Юсенька: мм... сходил в магазин,купил чего-нибудь иии...пей :3 хотя в одиночку скучно.. можно включить вебку,заставить кого-то тоже пить и...сидеть пить вместе по вебке))
[29.08.2010 23:28:56] Sakamoto_Julietta: о!!
[29.08.2010 23:28:57] Юсенька: *виртуальная пьянка х)
[29.08.2010 23:29:01] Sakamoto_Julietta: да уже идти неохото
[29.08.2010 23:29:24] Юсенька: *пни Сквало,чтобы он принес

[29.08.2010 23:29:42] Юсенька: акула на побегушках х)
Эх где же мой Скуалло!!??! почему же его не было со мной на сосе, без него мне не хватило сил и ярости, пришлось таскать табуретку самому..=\
среда, 14 июля 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
наткнулся на интересную цитату в книжке Панова - Запах страха, воть:
"Как же гнетет одиночество!
Люди раздражают, пристают с вопросами, с требованиями. Непрерывно дергают, заставляют что-то делать или навязывают бессмысленные разговоры. Они рядом. Ты чувствуешь их запах, эмоции и даже, иногда, мысли. Ты с трудом терпишь надоевших родителей и опостылевших сослуживцев, едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить по любому, самому безобидному поводу. Ты толкаешься в метро и получаешь ответные тычки, рявкаешь и смотришь исподлобья. Ты мечтаешь о тишине и покое. Завидуешь Робинзону Крузо и даже узнику замка Иф – ведь они были предоставлены самим себе. Тебе кажется, что именно глупые людишки отравляют твою жизнь, что они виноваты во всех твоих проблемах. Но…
Ты остаешься один, тебе не к кому обратиться, не с кем поговорить, ты боишься выйти из убежища и постепенно начинаешь тосковать по железобетонным плечам, что стискивали тебя в метро. Тебе хочется, чтобы рядом оказался хоть кто-то: пахнущий мыслями и эмоциями, дергающий в самый неподходящий момент и пристающий с бессмысленными разговорами. Тебе нужно поговорить. Пожаловаться. А рядом – никого.
Возможно, потому, что не следовало завидовать Робинзону Крузо."
"Как же гнетет одиночество!
Люди раздражают, пристают с вопросами, с требованиями. Непрерывно дергают, заставляют что-то делать или навязывают бессмысленные разговоры. Они рядом. Ты чувствуешь их запах, эмоции и даже, иногда, мысли. Ты с трудом терпишь надоевших родителей и опостылевших сослуживцев, едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить по любому, самому безобидному поводу. Ты толкаешься в метро и получаешь ответные тычки, рявкаешь и смотришь исподлобья. Ты мечтаешь о тишине и покое. Завидуешь Робинзону Крузо и даже узнику замка Иф – ведь они были предоставлены самим себе. Тебе кажется, что именно глупые людишки отравляют твою жизнь, что они виноваты во всех твоих проблемах. Но…
Ты остаешься один, тебе не к кому обратиться, не с кем поговорить, ты боишься выйти из убежища и постепенно начинаешь тосковать по железобетонным плечам, что стискивали тебя в метро. Тебе хочется, чтобы рядом оказался хоть кто-то: пахнущий мыслями и эмоциями, дергающий в самый неподходящий момент и пристающий с бессмысленными разговорами. Тебе нужно поговорить. Пожаловаться. А рядом – никого.
Возможно, потому, что не следовало завидовать Робинзону Крузо."
суббота, 03 июля 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
хорошего настроения ведь много не бывает!? меня в последнее время спрашивают - Сдал диплом? Счастлив?. Я отвечаю - рад! Телефон купил? Счастлив?. Я опять же скажу - РАД!
ведь счастье и радость вещи совершенно разные, они хоть и идут об руку, но сопутствуют разным моментам времени и жизни, счастлив я бываю в моменты настоящего - когда приятный ветерок ласкает, закат подступает, музыка играет. Радость же это чувство наполнимое, как бокал в который можно бесконечно наливать амброзию. Товарищи, может вы канеш скажете, вот сцук, счастливый, со всем расчитался и жизнь хорошая, ну не знаю, кому как, кто-то и при лучших условиях гнобится. А вы пробовали на все с другой стороны смотреть? На привычные вещи взгляните с другой стороны, да просто окошко откройте и вдохните лето, со всеми его газами, пылью, пухом, запахом цветов, чириканьем птичек, лаем собак...(продолжите сами). в общем, об этом я бы дальше вслух пообщался, ибо мысли в текст уже не хотят перетекать) ДА ОБЩАЙТЕЖЬ ЖЕ ЧАЩЕ С ДРУГ ДРУГОМ ОБО ВСЁМ ЧТО НА ДУШЕ ЛЕЖИТ, легче же станет йей-йей богу, а то часто доверяемость дневнику лажает, надо меньше говорить не с самим собой)
ведь счастье и радость вещи совершенно разные, они хоть и идут об руку, но сопутствуют разным моментам времени и жизни, счастлив я бываю в моменты настоящего - когда приятный ветерок ласкает, закат подступает, музыка играет. Радость же это чувство наполнимое, как бокал в который можно бесконечно наливать амброзию. Товарищи, может вы канеш скажете, вот сцук, счастливый, со всем расчитался и жизнь хорошая, ну не знаю, кому как, кто-то и при лучших условиях гнобится. А вы пробовали на все с другой стороны смотреть? На привычные вещи взгляните с другой стороны, да просто окошко откройте и вдохните лето, со всеми его газами, пылью, пухом, запахом цветов, чириканьем птичек, лаем собак...(продолжите сами). в общем, об этом я бы дальше вслух пообщался, ибо мысли в текст уже не хотят перетекать) ДА ОБЩАЙТЕЖЬ ЖЕ ЧАЩЕ С ДРУГ ДРУГОМ ОБО ВСЁМ ЧТО НА ДУШЕ ЛЕЖИТ, легче же станет йей-йей богу, а то часто доверяемость дневнику лажает, надо меньше говорить не с самим собой)
вторник, 15 июня 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
дипломированный экономист-менеджер нефте-химического профиля на 4ку
четверг, 27 мая 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!

Вам нужна НОГА-ПУЛЕМЕТ.
Вы рождены для войны. В детстве вы любили мультфильм про капитана Крюка и магазины кухонной утвари, а возмужав, оценили кибер-панк. Человек представляется вам устроенным крайне неэффективно, отчего ваш идеал — отважная стриптизерша Черри, та, что отражала атаки неуемных зомби при помощи ноги-пулемета.
понедельник, 26 апреля 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
вторник, 20 апреля 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
минуту назад я посмотрел фильм, он называется - Felon(Преступник) посмотрев такие фильмы начинаешь задумываться..есть режиссер, у него есть много денег(спонсоров) он снимает офигенский дорогой фильмец, про который трещат во всех каналах связи с общественностью, народ идет в кино, хавает-хавает, кому-то нравится, кому-то нет, но все равно многие идут в кинотеатр. И есть другой режиссер, который снял за всю карьеру всего 2 фильма, у него мало денег, он не надеется на спецэффекты....но он показывает такую реальную жизнь в кино, что после просмотра тебя переполняет широчайшая гамма чувств и ощущений, мыслей, сомнений, сочувствий и т.д. и вот сижу я сейчас и думаю, а какого хрена нужны все эти дорогущие блокбастеры!? наверное для того, чтобы я ощутил разницу в чистом таланте и возможностях...о фильме: а ничего я вам о нем говорить не буду, посмотрите, сами всё увидите. Актёры сыграли отлично, всё очень живо, полное погружение. Итак по итогам сегодняшнего раунда Kick-ass vs Felon......побеждает Felooooon!! бурные аплодисменты.. Вэл Киллмер играет отлично. www.kinopoisk.ru/level/1/film/395756/
пятница, 16 апреля 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
Киото, Япония
На старой фотографии Кондо Тацуми — тощий прыщавый подросток с глупыми красными глазами и непослушными мелированными волосами. У мужчины, с которым я разговариваю, вовсе нет волос. Он чисто выбрит, он загорелый и подтянутый, внимательный взгляд прикован ко мне. Несмотря на вежливое поведение и добродушный настрой, этот воинствующий монах сохраняет вид хищника на отдыхе.
— Я был отаку. Знаю, это слово получило множество разных значений для множества разных людей, но для меня оно значит просто «аутсайдер». Американцы, особенно молодые, чувствуют себя в ловушке под давлением общества. Как и все люди. Но, насколько я понимаю вашу культуру, вы поощряете индивидуализм. Вы почитаете бунтарей, мятежников, тех, кто гордо выступает из основной массы. Для вас индивидуализм — эмблема чести. Для нас — лента позора. Мы жили, особенно до войны, в сложном и бесконечном лабиринте мнений окружающих. Ваш внешний вид, ваша речь, все, начиная от карьеры и до того, каким именно образом вы чихаете, спланировано и организовано в соответствии с жесткой доктриной конфуцианства. Некоторым хватало силы — или же, наоборот, не хватало, — чтобы принять ее. Другие, вроде меня, выбирали изгнание в лучший мир. Этим миром стало киберпространство, которое создали словно на заказ для японских отаку.
Я не могу рассуждать о системе образования вашей страны, да и любой другой, но наша почти целиком основывалась на запоминании фактов. С первого дня пребывания в довоенной школе японских детей накачивали фактами и цифрами, которые не имели практического применения в жизни. Эти факты не обладали ни моральным значением, ни социальным контекстом, ни человеческой связью с внешним миром. Эти знания не имели никакого смысла, кроме того, что позволяли перейти в следующий класс. До войны японских детей не учили думать, их учили запоминать.
Вы понимаете, как такое образование подкрепляло существование киберпространства. В мире информации без контекста, где статус определялся ее приобретением и обладанием, мое поколение могло царить подобно богам. Я был сэнсэем, знатоком всего, что изучал, будь то выяснение группы крови кабинета премьер-министра, налоговые взносы Мацумото и Хамада[50] или местонахождение и состояние всех мечей син-гунто Тихоокеанской войны. Не надо было беспокоиться о том, как я выгляжу, как себя веду, какие получаю оценки или что меня ждет в будущем. Никто не мог меня осудить, никто не мог меня обидеть. В этом мире я был всесилен, и, что гораздо важнее, я был в безопасности!
Когда кризис докатился до Японии, люди моего круга общения, как и все остальные, забыли о прежних увлечениях и обратили всю свою энергию на живых мертвецов. Мы изучали их физиологию, поведение, слабые стороны и реакцию мира на их атаки. На последнем вопросе мы и специализировались: вероятность сдерживания натиска в пределах Японских островов. Я собрал демографическую статистику, данные о транспортной сети, о полицейской доктрине. Я заучил все, от тоннажа торгового флота Японии до количества патронов в магазине армейской штурмовой винтовки «тип 89». Ни один факт не казался слишком незначительным или смутным. У нас была цель, мы едва спали. Когда занятия в школе постепенно отменили, мы смогли сидеть в сети почти двадцать четыре часа в сутки. Я первым взломал личный компьютер доктора Комацу и прочитал черновые выкладки за неделю до того, как он представил свой отчет в парламенте. Это было круто. Я еще больше повысил свой статус среди тех, кто и так меня боготворил.
— Доктор Комацу первым рекомендовал эвакуацию?
— Да. Он собрал ту же информацию, что и мы. Но мы-то ее запоминали, а он — анализировал. Япония была перенаселена: сто двадцать восемь миллионов человек ютились менее чем на трехстах семидесяти тысячах квадратных километров гористых или излишне урбанизированных островов. Низкий уровень преступности породил относительно небольшие и самые слабо вооруженные полицейские силы во всем индустриальном мире. Кроме того, Япония являлась весьма демилитаризованным обществом. Из-за американской «защиты» наши собственные вооруженные силы не участвовали в настоящих боях с 1945 года. Даже те символические отряды, которые задействовали в Персидском заливе, почти не видели серьезных сражений и большую часть времени несли службу за укрепленными стенами изолированной территории. У нас имелся доступ к этим крупицам информации, но не хватало способности мыслить, чтобы понять, на что они указывают. Поэтому доктор Комацу застал всех врасплох, публично заявив, что ситуация безнадежна, а Японию надо срочно эвакуировать.
— Наверное, он поверг вас в ужас.
— Вовсе нет! Мы развили бурную деятельность, пытаясь выяснить, куда переведут население. На юг, на центральные и южные острова в Тихом океане, или на север, колонизировать Курилы и Сахалин? Или вообще куда-нибудь в Сибирь? Тот, кто найдет ответ, станет величайшим отаку за всю историю киберпространства.
— И вас не волновала собственная безопасность?
— Конечно, нет. Япония была обречена, но я-то ведь жил не в Японии, а в мире свободной информации. Сиафу,[51] так мы теперь называли зараженных, мы не боялись, мы их изучали. Вы даже не представляете, какой оторванностью от мира я страдал. Культура, воспитание, а потом и стиль жизни отаку привели к полнейшей самоизоляции. Японию могут эвакуировать, Японию могут разрушить, а я буду наблюдать за этим всем со своей безопасной цифровой вершины.
— А ваши родители?
— А что они? Мы жили в одной квартире, но я никогда по-настоящему с ними не общался. Они наверняка думали, что я учусь. Даже когда закрыли школу, я говорил им, что мне надо готовиться к экзаменам. Они не задавали никаких вопросов. Мы с отцом редко разговаривали. По утрам мать оставляла поднос с завтраком у моей двери, по вечерам — поднос с ужином. Первый раз, когда она не оставила еду, я не обратил на это внимания. Проснулся как обычно, помастурбировал, подключился к интернету. Проголодался только к середине дня. Я ненавидел эти ощущения: голод, усталость или, что хуже всего, половое влечение. Это отвлекало. Это раздражало. Я неохотно оторвался от компьютера и открыл дверь. Еды не было. Я позвал маму. Мне никто не ответил. Я спустился на кухню, схватил лапшу быстрого приготовления и побежал обратно к компьютеру. Вечером я поступил точно так же, и на следующее утро — тоже.
— Вы никогда не задавались вопросом, где ваши родители?
— Нет, меня только беспокоило, что приходится терять драгоценные минуты на приготовление пищи. В моем мире происходило слишком много интересного.
— А другие отаку? Они делились своими страхами?
— Мы делились фактами, а не чувствами, даже когда люди начали исчезать. Я замечал, что некоторые перестают отвечать на мейлы или не постят новые сообщения. Видел, что отаку не подключаются к сети в течение дня или их серверы не работают.
— И вас это не пугало?
— Больше раздражало. Я терял не только источники информации, но и тех, кто мог восхищаться моими собственными достижениями. Обидно разместить какие-то новые непроверенные данные о месте возможной эвакуации японцев и получить пятьдесят ответов вместо шестидесяти, а потом сорок пять, тридцать…
— Сколько это продолжалось?
— Около трех дней. В последнем сообщении от другого отаку из Сендаи говорилось, что мертвецы повалили из университетской больницы Тохоку, которая расположена недалеко от его квартиры.
— И вы не забеспокоились?
— С чего вдруг? Я был слишком занят, пытаясь разузнать все об эвакуации. Как ее станут проводить, какие правительственные организации задействованы. Где будут лагеря — на Камчатке, Сахалине или там и там? И что это за волна самоубийств, которая прокатилась по стране?[52] Столько вопросов, столько данных надо перелопатить. Я проклинал себя в тот день за то, что ложусь спать.
Когда я проснулся, экран был пуст. Я попытался войти в интернет. Ничего. Я перезагрузил компьютер. Ничего. Я заметил, что электричество идет не от сети, а от бесперебойника. Ладно, ничего страшного. Его хватит на десять часов работы. Еще я заметил, что мощность сигнала нулевая. Я не верил своим глазам. В Кокура, как и во всей Японии, непревзойденная беспроводная сеть безупречной надежности. Может упасть один сервер, ну, парочка, но чтобы вся сетка? Я понял, что проблема в моем компьютере. Другого и быть не могло. Я достал ноутбук и попытался войти в интернет. Нет сигнала. Я выругался и пошел сказать родителям, что мне нужен их компьютер. Их до сих пор не было дома. В полном расстройстве чувств я взял трубку, чтобы позвонить матери на сотовый. Гудков не было, телефон работал от городской сети. Я взял мобильный. Нет приема.
— Вы знаете, что стало с родителями?
— Нет, без понятия и по сей день. Я знаю, что они меня не бросили, уверен на сто процентов. Возможно, отца сняли с работы, а мать поймали в продуктовом. Они могли потеряться вместе — на пути в эвакуационный центр или из него. Всякое могло случиться. Они не оставили записки. С тех пор я пытаюсь их найти.
Я пошел в комнату родителей, просто чтобы убедиться что их нет. Снова попробовал позвонить. Все было еще не так плохо. Я еще сохранял контроль. Я попытался снова выйти в он-лайн. Забавно, да? Я мог думать только о том как бы побыстрее вернуться в свой мир, в безопасность Ничего. И вот тут накатила паника. «Давай, — повторял я пытаясь усилием воли заставить компьютер работать.
— Давай, давай, ДАВАЙ! ДАВАЙ!» Я начал колотить по клавиатуре. Разбил пальцы. Вид собственной крови перепугал меня. Я никогда не занимался спортом в детстве, никогда не получал ссадин. Это было уже слишком. Я швырнул монитор об стену. Расплакался как ребенок, начал кричать, задыхаться. Меня тошнило, я обрыгал весь пол. Потом встал и двинулся, пошатываясь, к входной двери. Я не знал, что ищу, просто хотел выйти наружу. Открыл дверь и уставился в темноту.
— Вы не постучались к соседям?
— Нет. Странно, правда? Даже в момент нервного срыва страх общения был так велик, что обратиться к кому-то лично было под запретом. Я сделал пару шагов, поскользнулся и упал во что-то мягкое. Оно было холодное и склизкое, оставалось на руках, одежде. Оно воняло. Весь коридор вонял. Я вдруг понял, что слышу низкий равномерный скрип, словно кто-то тащится ко мне по коридору.
Я позвал: «Кто здесь?» В ответ прозвучал тихий, булькающий стон. Глаза начали привыкать к темноте. Я различил фигуру, крупную, человеческую, ползущую на животе. Меня словно парализовало, хотелось бежать, но в то же время узнать наверняка. Из моей квартиры на дальнюю стену падал узкий прямоугольник неяркого света. Когда неизвестный выполз на этот свет, я наконец увидел его лицо, совершенно невредимое, совершенно человеческое, только правый глаз болтался на ниточке, а левый был уставлен на меня. Булькающий стон превратился в придушенный скрежет. Я вскочил на ноги, прыгнул обратно в квартиру и захлопнул за собой дверь.
В голове прояснилось, наверное, в первый раз за много лет, и я вдруг понял, что чувствую запах дыма и слышу слабые крики. Я подошел к окну и распахнул занавески.
Кокуру поглотил ад. Пожары, разбитые машины… сиафу были везде. Я смотрел, как они разбивают двери, вламываются в квартиры, пожирают людей, скорчившихся в углах комнат или на балконах. Видел, как люди прыгали вниз, навстречу смерти, ломая ноги и позвоночники. Они лежали на асфальте обездвиженные и выли в агонии, а мертвые смыкали вокруг них кольцо. Человек в квартире прямо напротив моей пытался отбиться клюшкой для гольфа. Она сломалась о голову зомби, не причинив тому никакого вреда, потом пять других мертвяков повалили беднягу на пол.
И тут… стук в дверь. В мою дверь. Такое… (трясет кулаком) бум-бум-бум… снизу, около пола. Я слышал, как эта тварь стонет снаружи. Слышал и другие звуки, доносящиеся из соседних квартир. Мои соседи, люди, которых я старался избегать, чьи лица и имена едва помнил… Они кричали, умоляли, боролись и плакали. Я услышал голос молодой женщины этажом выше, зовущий кого-то по имени, умоляющий прекратить, но потом его поглотил хор стонов. Стук в мою дверь усилился. Присоединились другие сиафу. Я попытался забаррикадировать дверь мебелью из гостиной. Напрасно. В нашей квартире, по вашим стандартом, обстановка была довольной скудной. Дверь треснула. Я увидел, что она вот-вот слетит с петель. У меня оставалась всего пара минут, чтобы сбежать.
— Сбежать? Но если за дверью мертвецы…
— Из окна, вниз к соседям на балкон. Я решил связать веревку из простыней… (застенчиво улыбается) об этом рассказывал один отаку, который изучал побеги из американской тюрьмы. Тогда я в первый раз применил на практике свои запасы знаний.
К счастью, полотно выдержало. Я вылез из квартиры и начал спускаться на этаж ниже. Мышцы тут же свело. Я никогда не уделял им должного внимания, и теперь они мне мстили. Я изо всех сил пытался контролировать свои движения и не думать о том, что нахожусь на девятнадцатом этаже. Дул жуткий ветер, горячий и сухой от пожаров. Меня подхватило и ударило об стену. Я отлетел от бетона и едва не выпустил из рук «веревку». Потом почувствовал, что ноги наткнулись на перила балкона, собрал все свое мужество расслабился и спустился еще на пару оставшихся футов, я приземлился на пятую точку, задыхаясь и кашляя от дыма. До меня долетели звуки из моей квартиры наверху: мертвецы разбили дверь. Я посмотрел на свой балкон и увидел голову. Одноглазый сиафу протискивался в дыру между перилами и балконным полом. На мгновение он повис — наполовину внутри, наполовину снаружи, потом дернулся ко мне и свалился вниз. Я никогда не забуду, как он тянулся ко мне, даже падая… Эта жуткая картинка — мертвяк застыл в воздухе с протянутыми руками, глазное яблоко на лбу…
Я услышал, как остальные сиафу стонут наверху, и повернулся взглянуть, нет ли их в этой квартире. К счастью, входная дверь оказалась забаррикадирована, как моя. Но в нее никто не стучал снаружи. Меня успокоил и слой пепла на ковре. Глубокий и ровный слой, здесь никто не ходил несколько дней. На миг мне показалось, что я там один, но почувствовался запах.
Я отодвинул дверь в ванную комнату и отшатнулся — в лицо ударило невидимое гнилостное облако. В ванне лежала женщина. Она пустила себе кровь, резала вдоль артерий, чтобы уж наверняка. Ее звали Рэйко. Единственная, с кем я пытался познакомиться. Она была дорогой «хозяйкой» в клубе для иностранных бизнесменов. Я часто представлял, как она выглядит без одежды. Теперь увидел.
Странно, больше всего меня беспокоило, что я не знаю никаких заупокойных молитв. Я забыл те, которым пытались меня научить бабушка с дедушкой, отбросил их как устаревшие данные. Стыдно так отдаляться от собственного наследия. Я мог только стоять там как идиот и шептать неловкие извинения за то, что беру ее простыни.
— Простыни?
— Нужна была новая веревка. Я знал, что долго там не продержусь. Находиться водном помещении с трупом опасно для здоровья, к тому же неизвестно, когда сиафу почувствуют мое присутствие и начнут крушить баррикаду. Надо было выбраться из здания, из города и, если повезет, из Японии. Я еще не придумал точного плана. Знал только, что надо спускаться, по этажу за раз, пока не спрыгну на улицу. Я прикинул, что в квартирах можно запастись необходимыми вещами. Как бы ни был опасен спуск по веревке из простыней, в коридорах и на лестницах, которые почти наверняка кишели сиафу, еще хуже.
— Разве на улице вас не ждали новые опасности?
— Нет, там я как раз мог успокоиться. (Замечает выражение моего лица). Нет, правда. Это я понял еще в сети. Живые мертвецы передвигаются медленно, от них легко убежать или даже уйти. В здании меня могли зажать в каком-нибудь углу, а на открытом воздухе вариантов было бесконечное множество. К тому же, как я узнал из рапортов выживших, хаос полноценной вспышки эпидемии в действительности может послужить мне на руку. Когда сиафу отвлекаются на такое количество других перепуганных дезорганизованных людей, с чего они вообще станут обращать на меня внимание? Если смотреть, куда идешь, не снижать скорость, избегать колес удирающих автомобилей и уклоняться от шальных пуль, есть хороший шанс продраться через хаос улиц внизу. Проблема в том, чтобы туда попасть.
Спуск занял три дня. Отчасти в этом оказалась виновата моя позорная физическая выносливость. Тренированному атлету и то пришлось бы несладко с импровизированной веревкой из простыней, а уж мне и подавно. Оглядываясь назад, удивляюсь, как я не сорвался навстречу смерти и не подхватил инфекцию, учитывая все мои ссадины и царапины. Организм держался на адреналине и болеутоляющих. Я вымотался, перенервничал и жутко хотел спать. Отдохнуть в привычном смысле не удавалось. Когда темнело, я придвигал все, что мог, к дверям, забивался в угол, плача, лечил свои раны, проклиная слабость тела, пока небо опять не светлело. Однажды ночью мне удалось сомкнуть глаза, даже задремать на пару минут, но тут в дверь начали колотить сиафу, и я выскочил в окно. Остаток ночи пришлось провести на балконе соседней квартиры. Стеклянная дверь была заперта, а у меня не хватило сил ее выбить.
Была и еще одна причина задержки — навязчиво-маниакальная жажда отаку найти все необходимое для выживания, и не важно, сколько времени это займет. В сети меня научили, какое оружие, одежду, пищу и лекарства брать. Оставалось найти все это в многоквартирном доме, где жили в основном офисные служащие.
(Смеется).
— Забавно же я, наверное, выглядел, съезжая по веревке из простыней в деловом костюме и с ярко-розовым винтажным рюкзаком Рэйко от «Хэлло Китти». Я потратил много времени, но к третьему дню нашел почти все. Все, кроме оружия.
— Ничего не подошло?
— (Улыбается). Это не Америка, где огнестрельного оружия больше, чем людей. Доказанный, кстати, факт: отаку из Кобэ выкрал эту информацию прямо из вашей Национальной стрелковой ассоциации.
— Я имел в виду инструменты: молоток, монтировка…
— Какой «белый воротничок» станет сам заниматься ремонтом? Я подумал о клюшке для гольфа — их было навалом — но вспомнил горький опыт человека из квартиры напротив. Мне, правда, попалась алюминиевая бейсбольная бита, но ею столько пользовались, что она совсем погнулась и была бесполезна против сиафу. Я смотрел везде, поверьте, но ничего достаточно твердого, тяжелого или острого, чем можно обороняться, не нашел. Я уже подумал, что на улице мне повезет больше — вдруг попадется дубинка мертвого полицейского или даже солдатская винтовка.
Эти мысли едва не стоили мне жизни. Я был в четырех этажах от земли, болтался почти на конце веревки. Каждый раз я вязал веревку так, чтобы хватило на несколько этажей. Оставался последний этап. План отхода уже был готов: приземлиться на балкон четвертого этажа, влезть в квартиру, взять новые простыни (к тому времени я уже бросил искать оружие), соскользнуть на землю, стащить мотоцикл получше (хотя я не представлял, как на нем ездить) — и унестись вдаль, словно какой-нибудь босодзоку[53] из старых добрых времен. Может, даже прихватить по пути девчонку-другую. (Смеется). Голова уже еле соображала. Если бы даже первая часть плана сработала и я добрался до земли в том состоянии… ну, главное, что не добрался.
Я приземлился на балконе четвертого этажа, обернулся к стеклянной двери и столкнулся лицом к лицу с сиафу. Это был молодой человек, лет двадцати, в порванном костюме. Ему откусили нос, и он скользил окровавленным лицом по стеклу. Я отпрыгнул, схватил веревку и попытался залезть обратно наверх. Руки не повиновались совершенно. В отчаянии я начал раскачиваться из стороны в сторону, надеясь оттолкнуться от стены и перебраться на соседний балкон. Стекло разбилось, и сиафу потянулся к моим ногам. Я рванулся что было сил… и промазал.
Я разговариваю с вами сейчас только потому, что, падая, случайно попал на балкон ниже того, к которому примеривался. Я опустился на ноги, по инерции пробежал вперед и чуть не свалился вниз с другого конца балкона. Потом проковылял в квартиру и тут же огляделся в поисках сиафу. В гостиной было пусто, из мебели только маленький традиционный столик, придвинутый к двери. Хозяин, наверное, тоже совершил самоубийство. Я не чувствовал гнилостного запаха, потому решил, что он выбросился из окна. Одного понимания, что я один, одной небольшой дозы облегчения хватило, чтобы ноги мне изменили. Я сполз по стене гостиной, почти теряя сознание от усталости. На противоположной стене висела коллекция фотографий. Хозяин квартиры был стар: судя по фотографиям, он провел очень насыщенную жизнь. Большая семья, много друзей, поездки в самые интересные и экзотические места по всему миру. Я никогда даже не мечтал о том, чтобы выбраться из собственной комнаты, не говоря уже о таком стиле жизни. Я пообещал себе если мне будет дано выбраться из этого кошмара, я не просто выживу, я буду жить!
Взгляд упал на еще один предмет в комнате, камидана традиционное синтоистское святилище. На полу рядом что-то лежало, наверное, записка самоубийцы, которую, должно быть, сдуло ветром, когда я вошел. Оставлять ее так не хотелось. Я похромал через комнату и нагнулся, чтобы поднять бумажку. Во многих камидана есть маленькое зеркальце в центре. Краем глаза я заметил, как кто-то выходит из спальни.
Всплеск адреналина, и я мигом развернулся. Старик покачивался на месте. Судя по его виду, он ожил совсем недавно. Старик протянул ко мне руки, я отшатнулся. У меня еще тряслись ноги, и он сумел поймать меня за волосы. Я извернулся, пытаясь высвободиться. Мертвяк подтянул мою голову ко рту. Для своего возраста старик был удивительно силен, даже сильнее меня. Но кости оказались хрупкими, я услышал треск, когда схватился за руку, державшую меня за волосы. Я пнул его в грудь, он отлетел, сломанная рука оторвалась совсем и повисла у меня на волосах. Мертвяк стукнулся о стену, фотографии упали, осыпав его стеклянными осколками. Он зарычал и снова двинулся ко мне. Я попятился, напрягся и схватил его за вторую руку. Потом завел ее мертвяку за спину, сжал его загривок и с ревом, которого никогда от себя не ожидал, толкнул сиафу на балкон и выбросил его на улицу. Он упал на асфальт лицом вверх, не переставая шипеть на меня, несмотря на разбитое тело.
В дверь внезапно застучали. Нашу возню услышали другие сиафу. Теперь я действовал на инстинкте. Заскочил в спальню старика и принялся срывать простыни с кровати. Прикинул, что много их не понадобится, всего натри этажа, и вдруг… я застыл, как те, на фотографии. Вот что привлекло мое внимание, один последний снимок на голой стене его спальни. Черно-белое, шероховатое семейное фото. Мать, отец, маленький мальчик и скорее всего тот самый старик в молодости, в военной форме. Он что-то сжимал в руке: у меня едва не остановилось сердце, когда я понял, что именно. Я поклонился человеку на фотографии и едва не со слезами на глазах сказал: «Аригато».
— Что было у него в руке?
— Я нашел его на дне сундука в спальне, под стопками связанной бумаги и потрепанными остатками военной формы со снимка. Ножны были зеленые, акулья кожа на рукояти стерлась, но сталь клинка… ярче серебра, не заводская штамповка… легкий полукруглый изгиб и длинный прямой конец. Плоские широкие линии, складывающиеся в кику-суи, императорскую хризантему, и настоящая, не травленная кислотой река окаймляли закаленное лезвие. Изысканная работа, и явно выкован для боя.
(Я показываю на меч рядом с ним. Тацуми улыбается).
На старой фотографии Кондо Тацуми — тощий прыщавый подросток с глупыми красными глазами и непослушными мелированными волосами. У мужчины, с которым я разговариваю, вовсе нет волос. Он чисто выбрит, он загорелый и подтянутый, внимательный взгляд прикован ко мне. Несмотря на вежливое поведение и добродушный настрой, этот воинствующий монах сохраняет вид хищника на отдыхе.
— Я был отаку. Знаю, это слово получило множество разных значений для множества разных людей, но для меня оно значит просто «аутсайдер». Американцы, особенно молодые, чувствуют себя в ловушке под давлением общества. Как и все люди. Но, насколько я понимаю вашу культуру, вы поощряете индивидуализм. Вы почитаете бунтарей, мятежников, тех, кто гордо выступает из основной массы. Для вас индивидуализм — эмблема чести. Для нас — лента позора. Мы жили, особенно до войны, в сложном и бесконечном лабиринте мнений окружающих. Ваш внешний вид, ваша речь, все, начиная от карьеры и до того, каким именно образом вы чихаете, спланировано и организовано в соответствии с жесткой доктриной конфуцианства. Некоторым хватало силы — или же, наоборот, не хватало, — чтобы принять ее. Другие, вроде меня, выбирали изгнание в лучший мир. Этим миром стало киберпространство, которое создали словно на заказ для японских отаку.
Я не могу рассуждать о системе образования вашей страны, да и любой другой, но наша почти целиком основывалась на запоминании фактов. С первого дня пребывания в довоенной школе японских детей накачивали фактами и цифрами, которые не имели практического применения в жизни. Эти факты не обладали ни моральным значением, ни социальным контекстом, ни человеческой связью с внешним миром. Эти знания не имели никакого смысла, кроме того, что позволяли перейти в следующий класс. До войны японских детей не учили думать, их учили запоминать.
Вы понимаете, как такое образование подкрепляло существование киберпространства. В мире информации без контекста, где статус определялся ее приобретением и обладанием, мое поколение могло царить подобно богам. Я был сэнсэем, знатоком всего, что изучал, будь то выяснение группы крови кабинета премьер-министра, налоговые взносы Мацумото и Хамада[50] или местонахождение и состояние всех мечей син-гунто Тихоокеанской войны. Не надо было беспокоиться о том, как я выгляжу, как себя веду, какие получаю оценки или что меня ждет в будущем. Никто не мог меня осудить, никто не мог меня обидеть. В этом мире я был всесилен, и, что гораздо важнее, я был в безопасности!
Когда кризис докатился до Японии, люди моего круга общения, как и все остальные, забыли о прежних увлечениях и обратили всю свою энергию на живых мертвецов. Мы изучали их физиологию, поведение, слабые стороны и реакцию мира на их атаки. На последнем вопросе мы и специализировались: вероятность сдерживания натиска в пределах Японских островов. Я собрал демографическую статистику, данные о транспортной сети, о полицейской доктрине. Я заучил все, от тоннажа торгового флота Японии до количества патронов в магазине армейской штурмовой винтовки «тип 89». Ни один факт не казался слишком незначительным или смутным. У нас была цель, мы едва спали. Когда занятия в школе постепенно отменили, мы смогли сидеть в сети почти двадцать четыре часа в сутки. Я первым взломал личный компьютер доктора Комацу и прочитал черновые выкладки за неделю до того, как он представил свой отчет в парламенте. Это было круто. Я еще больше повысил свой статус среди тех, кто и так меня боготворил.
— Доктор Комацу первым рекомендовал эвакуацию?
— Да. Он собрал ту же информацию, что и мы. Но мы-то ее запоминали, а он — анализировал. Япония была перенаселена: сто двадцать восемь миллионов человек ютились менее чем на трехстах семидесяти тысячах квадратных километров гористых или излишне урбанизированных островов. Низкий уровень преступности породил относительно небольшие и самые слабо вооруженные полицейские силы во всем индустриальном мире. Кроме того, Япония являлась весьма демилитаризованным обществом. Из-за американской «защиты» наши собственные вооруженные силы не участвовали в настоящих боях с 1945 года. Даже те символические отряды, которые задействовали в Персидском заливе, почти не видели серьезных сражений и большую часть времени несли службу за укрепленными стенами изолированной территории. У нас имелся доступ к этим крупицам информации, но не хватало способности мыслить, чтобы понять, на что они указывают. Поэтому доктор Комацу застал всех врасплох, публично заявив, что ситуация безнадежна, а Японию надо срочно эвакуировать.
— Наверное, он поверг вас в ужас.
— Вовсе нет! Мы развили бурную деятельность, пытаясь выяснить, куда переведут население. На юг, на центральные и южные острова в Тихом океане, или на север, колонизировать Курилы и Сахалин? Или вообще куда-нибудь в Сибирь? Тот, кто найдет ответ, станет величайшим отаку за всю историю киберпространства.
— И вас не волновала собственная безопасность?
— Конечно, нет. Япония была обречена, но я-то ведь жил не в Японии, а в мире свободной информации. Сиафу,[51] так мы теперь называли зараженных, мы не боялись, мы их изучали. Вы даже не представляете, какой оторванностью от мира я страдал. Культура, воспитание, а потом и стиль жизни отаку привели к полнейшей самоизоляции. Японию могут эвакуировать, Японию могут разрушить, а я буду наблюдать за этим всем со своей безопасной цифровой вершины.
— А ваши родители?
— А что они? Мы жили в одной квартире, но я никогда по-настоящему с ними не общался. Они наверняка думали, что я учусь. Даже когда закрыли школу, я говорил им, что мне надо готовиться к экзаменам. Они не задавали никаких вопросов. Мы с отцом редко разговаривали. По утрам мать оставляла поднос с завтраком у моей двери, по вечерам — поднос с ужином. Первый раз, когда она не оставила еду, я не обратил на это внимания. Проснулся как обычно, помастурбировал, подключился к интернету. Проголодался только к середине дня. Я ненавидел эти ощущения: голод, усталость или, что хуже всего, половое влечение. Это отвлекало. Это раздражало. Я неохотно оторвался от компьютера и открыл дверь. Еды не было. Я позвал маму. Мне никто не ответил. Я спустился на кухню, схватил лапшу быстрого приготовления и побежал обратно к компьютеру. Вечером я поступил точно так же, и на следующее утро — тоже.
— Вы никогда не задавались вопросом, где ваши родители?
— Нет, меня только беспокоило, что приходится терять драгоценные минуты на приготовление пищи. В моем мире происходило слишком много интересного.
— А другие отаку? Они делились своими страхами?
— Мы делились фактами, а не чувствами, даже когда люди начали исчезать. Я замечал, что некоторые перестают отвечать на мейлы или не постят новые сообщения. Видел, что отаку не подключаются к сети в течение дня или их серверы не работают.
— И вас это не пугало?
— Больше раздражало. Я терял не только источники информации, но и тех, кто мог восхищаться моими собственными достижениями. Обидно разместить какие-то новые непроверенные данные о месте возможной эвакуации японцев и получить пятьдесят ответов вместо шестидесяти, а потом сорок пять, тридцать…
— Сколько это продолжалось?
— Около трех дней. В последнем сообщении от другого отаку из Сендаи говорилось, что мертвецы повалили из университетской больницы Тохоку, которая расположена недалеко от его квартиры.
— И вы не забеспокоились?
— С чего вдруг? Я был слишком занят, пытаясь разузнать все об эвакуации. Как ее станут проводить, какие правительственные организации задействованы. Где будут лагеря — на Камчатке, Сахалине или там и там? И что это за волна самоубийств, которая прокатилась по стране?[52] Столько вопросов, столько данных надо перелопатить. Я проклинал себя в тот день за то, что ложусь спать.
Когда я проснулся, экран был пуст. Я попытался войти в интернет. Ничего. Я перезагрузил компьютер. Ничего. Я заметил, что электричество идет не от сети, а от бесперебойника. Ладно, ничего страшного. Его хватит на десять часов работы. Еще я заметил, что мощность сигнала нулевая. Я не верил своим глазам. В Кокура, как и во всей Японии, непревзойденная беспроводная сеть безупречной надежности. Может упасть один сервер, ну, парочка, но чтобы вся сетка? Я понял, что проблема в моем компьютере. Другого и быть не могло. Я достал ноутбук и попытался войти в интернет. Нет сигнала. Я выругался и пошел сказать родителям, что мне нужен их компьютер. Их до сих пор не было дома. В полном расстройстве чувств я взял трубку, чтобы позвонить матери на сотовый. Гудков не было, телефон работал от городской сети. Я взял мобильный. Нет приема.
— Вы знаете, что стало с родителями?
— Нет, без понятия и по сей день. Я знаю, что они меня не бросили, уверен на сто процентов. Возможно, отца сняли с работы, а мать поймали в продуктовом. Они могли потеряться вместе — на пути в эвакуационный центр или из него. Всякое могло случиться. Они не оставили записки. С тех пор я пытаюсь их найти.
Я пошел в комнату родителей, просто чтобы убедиться что их нет. Снова попробовал позвонить. Все было еще не так плохо. Я еще сохранял контроль. Я попытался снова выйти в он-лайн. Забавно, да? Я мог думать только о том как бы побыстрее вернуться в свой мир, в безопасность Ничего. И вот тут накатила паника. «Давай, — повторял я пытаясь усилием воли заставить компьютер работать.
— Давай, давай, ДАВАЙ! ДАВАЙ!» Я начал колотить по клавиатуре. Разбил пальцы. Вид собственной крови перепугал меня. Я никогда не занимался спортом в детстве, никогда не получал ссадин. Это было уже слишком. Я швырнул монитор об стену. Расплакался как ребенок, начал кричать, задыхаться. Меня тошнило, я обрыгал весь пол. Потом встал и двинулся, пошатываясь, к входной двери. Я не знал, что ищу, просто хотел выйти наружу. Открыл дверь и уставился в темноту.
— Вы не постучались к соседям?
— Нет. Странно, правда? Даже в момент нервного срыва страх общения был так велик, что обратиться к кому-то лично было под запретом. Я сделал пару шагов, поскользнулся и упал во что-то мягкое. Оно было холодное и склизкое, оставалось на руках, одежде. Оно воняло. Весь коридор вонял. Я вдруг понял, что слышу низкий равномерный скрип, словно кто-то тащится ко мне по коридору.
Я позвал: «Кто здесь?» В ответ прозвучал тихий, булькающий стон. Глаза начали привыкать к темноте. Я различил фигуру, крупную, человеческую, ползущую на животе. Меня словно парализовало, хотелось бежать, но в то же время узнать наверняка. Из моей квартиры на дальнюю стену падал узкий прямоугольник неяркого света. Когда неизвестный выполз на этот свет, я наконец увидел его лицо, совершенно невредимое, совершенно человеческое, только правый глаз болтался на ниточке, а левый был уставлен на меня. Булькающий стон превратился в придушенный скрежет. Я вскочил на ноги, прыгнул обратно в квартиру и захлопнул за собой дверь.
В голове прояснилось, наверное, в первый раз за много лет, и я вдруг понял, что чувствую запах дыма и слышу слабые крики. Я подошел к окну и распахнул занавески.
Кокуру поглотил ад. Пожары, разбитые машины… сиафу были везде. Я смотрел, как они разбивают двери, вламываются в квартиры, пожирают людей, скорчившихся в углах комнат или на балконах. Видел, как люди прыгали вниз, навстречу смерти, ломая ноги и позвоночники. Они лежали на асфальте обездвиженные и выли в агонии, а мертвые смыкали вокруг них кольцо. Человек в квартире прямо напротив моей пытался отбиться клюшкой для гольфа. Она сломалась о голову зомби, не причинив тому никакого вреда, потом пять других мертвяков повалили беднягу на пол.
И тут… стук в дверь. В мою дверь. Такое… (трясет кулаком) бум-бум-бум… снизу, около пола. Я слышал, как эта тварь стонет снаружи. Слышал и другие звуки, доносящиеся из соседних квартир. Мои соседи, люди, которых я старался избегать, чьи лица и имена едва помнил… Они кричали, умоляли, боролись и плакали. Я услышал голос молодой женщины этажом выше, зовущий кого-то по имени, умоляющий прекратить, но потом его поглотил хор стонов. Стук в мою дверь усилился. Присоединились другие сиафу. Я попытался забаррикадировать дверь мебелью из гостиной. Напрасно. В нашей квартире, по вашим стандартом, обстановка была довольной скудной. Дверь треснула. Я увидел, что она вот-вот слетит с петель. У меня оставалась всего пара минут, чтобы сбежать.
— Сбежать? Но если за дверью мертвецы…
— Из окна, вниз к соседям на балкон. Я решил связать веревку из простыней… (застенчиво улыбается) об этом рассказывал один отаку, который изучал побеги из американской тюрьмы. Тогда я в первый раз применил на практике свои запасы знаний.
К счастью, полотно выдержало. Я вылез из квартиры и начал спускаться на этаж ниже. Мышцы тут же свело. Я никогда не уделял им должного внимания, и теперь они мне мстили. Я изо всех сил пытался контролировать свои движения и не думать о том, что нахожусь на девятнадцатом этаже. Дул жуткий ветер, горячий и сухой от пожаров. Меня подхватило и ударило об стену. Я отлетел от бетона и едва не выпустил из рук «веревку». Потом почувствовал, что ноги наткнулись на перила балкона, собрал все свое мужество расслабился и спустился еще на пару оставшихся футов, я приземлился на пятую точку, задыхаясь и кашляя от дыма. До меня долетели звуки из моей квартиры наверху: мертвецы разбили дверь. Я посмотрел на свой балкон и увидел голову. Одноглазый сиафу протискивался в дыру между перилами и балконным полом. На мгновение он повис — наполовину внутри, наполовину снаружи, потом дернулся ко мне и свалился вниз. Я никогда не забуду, как он тянулся ко мне, даже падая… Эта жуткая картинка — мертвяк застыл в воздухе с протянутыми руками, глазное яблоко на лбу…
Я услышал, как остальные сиафу стонут наверху, и повернулся взглянуть, нет ли их в этой квартире. К счастью, входная дверь оказалась забаррикадирована, как моя. Но в нее никто не стучал снаружи. Меня успокоил и слой пепла на ковре. Глубокий и ровный слой, здесь никто не ходил несколько дней. На миг мне показалось, что я там один, но почувствовался запах.
Я отодвинул дверь в ванную комнату и отшатнулся — в лицо ударило невидимое гнилостное облако. В ванне лежала женщина. Она пустила себе кровь, резала вдоль артерий, чтобы уж наверняка. Ее звали Рэйко. Единственная, с кем я пытался познакомиться. Она была дорогой «хозяйкой» в клубе для иностранных бизнесменов. Я часто представлял, как она выглядит без одежды. Теперь увидел.
Странно, больше всего меня беспокоило, что я не знаю никаких заупокойных молитв. Я забыл те, которым пытались меня научить бабушка с дедушкой, отбросил их как устаревшие данные. Стыдно так отдаляться от собственного наследия. Я мог только стоять там как идиот и шептать неловкие извинения за то, что беру ее простыни.
— Простыни?
— Нужна была новая веревка. Я знал, что долго там не продержусь. Находиться водном помещении с трупом опасно для здоровья, к тому же неизвестно, когда сиафу почувствуют мое присутствие и начнут крушить баррикаду. Надо было выбраться из здания, из города и, если повезет, из Японии. Я еще не придумал точного плана. Знал только, что надо спускаться, по этажу за раз, пока не спрыгну на улицу. Я прикинул, что в квартирах можно запастись необходимыми вещами. Как бы ни был опасен спуск по веревке из простыней, в коридорах и на лестницах, которые почти наверняка кишели сиафу, еще хуже.
— Разве на улице вас не ждали новые опасности?
— Нет, там я как раз мог успокоиться. (Замечает выражение моего лица). Нет, правда. Это я понял еще в сети. Живые мертвецы передвигаются медленно, от них легко убежать или даже уйти. В здании меня могли зажать в каком-нибудь углу, а на открытом воздухе вариантов было бесконечное множество. К тому же, как я узнал из рапортов выживших, хаос полноценной вспышки эпидемии в действительности может послужить мне на руку. Когда сиафу отвлекаются на такое количество других перепуганных дезорганизованных людей, с чего они вообще станут обращать на меня внимание? Если смотреть, куда идешь, не снижать скорость, избегать колес удирающих автомобилей и уклоняться от шальных пуль, есть хороший шанс продраться через хаос улиц внизу. Проблема в том, чтобы туда попасть.
Спуск занял три дня. Отчасти в этом оказалась виновата моя позорная физическая выносливость. Тренированному атлету и то пришлось бы несладко с импровизированной веревкой из простыней, а уж мне и подавно. Оглядываясь назад, удивляюсь, как я не сорвался навстречу смерти и не подхватил инфекцию, учитывая все мои ссадины и царапины. Организм держался на адреналине и болеутоляющих. Я вымотался, перенервничал и жутко хотел спать. Отдохнуть в привычном смысле не удавалось. Когда темнело, я придвигал все, что мог, к дверям, забивался в угол, плача, лечил свои раны, проклиная слабость тела, пока небо опять не светлело. Однажды ночью мне удалось сомкнуть глаза, даже задремать на пару минут, но тут в дверь начали колотить сиафу, и я выскочил в окно. Остаток ночи пришлось провести на балконе соседней квартиры. Стеклянная дверь была заперта, а у меня не хватило сил ее выбить.
Была и еще одна причина задержки — навязчиво-маниакальная жажда отаку найти все необходимое для выживания, и не важно, сколько времени это займет. В сети меня научили, какое оружие, одежду, пищу и лекарства брать. Оставалось найти все это в многоквартирном доме, где жили в основном офисные служащие.
(Смеется).
— Забавно же я, наверное, выглядел, съезжая по веревке из простыней в деловом костюме и с ярко-розовым винтажным рюкзаком Рэйко от «Хэлло Китти». Я потратил много времени, но к третьему дню нашел почти все. Все, кроме оружия.
— Ничего не подошло?
— (Улыбается). Это не Америка, где огнестрельного оружия больше, чем людей. Доказанный, кстати, факт: отаку из Кобэ выкрал эту информацию прямо из вашей Национальной стрелковой ассоциации.
— Я имел в виду инструменты: молоток, монтировка…
— Какой «белый воротничок» станет сам заниматься ремонтом? Я подумал о клюшке для гольфа — их было навалом — но вспомнил горький опыт человека из квартиры напротив. Мне, правда, попалась алюминиевая бейсбольная бита, но ею столько пользовались, что она совсем погнулась и была бесполезна против сиафу. Я смотрел везде, поверьте, но ничего достаточно твердого, тяжелого или острого, чем можно обороняться, не нашел. Я уже подумал, что на улице мне повезет больше — вдруг попадется дубинка мертвого полицейского или даже солдатская винтовка.
Эти мысли едва не стоили мне жизни. Я был в четырех этажах от земли, болтался почти на конце веревки. Каждый раз я вязал веревку так, чтобы хватило на несколько этажей. Оставался последний этап. План отхода уже был готов: приземлиться на балкон четвертого этажа, влезть в квартиру, взять новые простыни (к тому времени я уже бросил искать оружие), соскользнуть на землю, стащить мотоцикл получше (хотя я не представлял, как на нем ездить) — и унестись вдаль, словно какой-нибудь босодзоку[53] из старых добрых времен. Может, даже прихватить по пути девчонку-другую. (Смеется). Голова уже еле соображала. Если бы даже первая часть плана сработала и я добрался до земли в том состоянии… ну, главное, что не добрался.
Я приземлился на балконе четвертого этажа, обернулся к стеклянной двери и столкнулся лицом к лицу с сиафу. Это был молодой человек, лет двадцати, в порванном костюме. Ему откусили нос, и он скользил окровавленным лицом по стеклу. Я отпрыгнул, схватил веревку и попытался залезть обратно наверх. Руки не повиновались совершенно. В отчаянии я начал раскачиваться из стороны в сторону, надеясь оттолкнуться от стены и перебраться на соседний балкон. Стекло разбилось, и сиафу потянулся к моим ногам. Я рванулся что было сил… и промазал.
Я разговариваю с вами сейчас только потому, что, падая, случайно попал на балкон ниже того, к которому примеривался. Я опустился на ноги, по инерции пробежал вперед и чуть не свалился вниз с другого конца балкона. Потом проковылял в квартиру и тут же огляделся в поисках сиафу. В гостиной было пусто, из мебели только маленький традиционный столик, придвинутый к двери. Хозяин, наверное, тоже совершил самоубийство. Я не чувствовал гнилостного запаха, потому решил, что он выбросился из окна. Одного понимания, что я один, одной небольшой дозы облегчения хватило, чтобы ноги мне изменили. Я сполз по стене гостиной, почти теряя сознание от усталости. На противоположной стене висела коллекция фотографий. Хозяин квартиры был стар: судя по фотографиям, он провел очень насыщенную жизнь. Большая семья, много друзей, поездки в самые интересные и экзотические места по всему миру. Я никогда даже не мечтал о том, чтобы выбраться из собственной комнаты, не говоря уже о таком стиле жизни. Я пообещал себе если мне будет дано выбраться из этого кошмара, я не просто выживу, я буду жить!
Взгляд упал на еще один предмет в комнате, камидана традиционное синтоистское святилище. На полу рядом что-то лежало, наверное, записка самоубийцы, которую, должно быть, сдуло ветром, когда я вошел. Оставлять ее так не хотелось. Я похромал через комнату и нагнулся, чтобы поднять бумажку. Во многих камидана есть маленькое зеркальце в центре. Краем глаза я заметил, как кто-то выходит из спальни.
Всплеск адреналина, и я мигом развернулся. Старик покачивался на месте. Судя по его виду, он ожил совсем недавно. Старик протянул ко мне руки, я отшатнулся. У меня еще тряслись ноги, и он сумел поймать меня за волосы. Я извернулся, пытаясь высвободиться. Мертвяк подтянул мою голову ко рту. Для своего возраста старик был удивительно силен, даже сильнее меня. Но кости оказались хрупкими, я услышал треск, когда схватился за руку, державшую меня за волосы. Я пнул его в грудь, он отлетел, сломанная рука оторвалась совсем и повисла у меня на волосах. Мертвяк стукнулся о стену, фотографии упали, осыпав его стеклянными осколками. Он зарычал и снова двинулся ко мне. Я попятился, напрягся и схватил его за вторую руку. Потом завел ее мертвяку за спину, сжал его загривок и с ревом, которого никогда от себя не ожидал, толкнул сиафу на балкон и выбросил его на улицу. Он упал на асфальт лицом вверх, не переставая шипеть на меня, несмотря на разбитое тело.
В дверь внезапно застучали. Нашу возню услышали другие сиафу. Теперь я действовал на инстинкте. Заскочил в спальню старика и принялся срывать простыни с кровати. Прикинул, что много их не понадобится, всего натри этажа, и вдруг… я застыл, как те, на фотографии. Вот что привлекло мое внимание, один последний снимок на голой стене его спальни. Черно-белое, шероховатое семейное фото. Мать, отец, маленький мальчик и скорее всего тот самый старик в молодости, в военной форме. Он что-то сжимал в руке: у меня едва не остановилось сердце, когда я понял, что именно. Я поклонился человеку на фотографии и едва не со слезами на глазах сказал: «Аригато».
— Что было у него в руке?
— Я нашел его на дне сундука в спальне, под стопками связанной бумаги и потрепанными остатками военной формы со снимка. Ножны были зеленые, акулья кожа на рукояти стерлась, но сталь клинка… ярче серебра, не заводская штамповка… легкий полукруглый изгиб и длинный прямой конец. Плоские широкие линии, складывающиеся в кику-суи, императорскую хризантему, и настоящая, не травленная кислотой река окаймляли закаленное лезвие. Изысканная работа, и явно выкован для боя.
(Я показываю на меч рядом с ним. Тацуми улыбается).
среда, 07 апреля 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
недавно брат сказал такую вещь: "Когда человек становится старше, он начинает гораздо лучше понимать и чувствовать, что ему как и всем остальным очень необходимо тепло и ласка."
Когда мне было 17-18 лет я этого совершенно не понимал, все представало для меня в другом свете, только недавно я стал понимать как нужно доверие, нежность, теплота которая согревает холодными вечерами, будь ты парень или девушка, не так и важно..все мы по сути своей одинаковы..возьми за руку, прижмись плечом....

Когда мне было 17-18 лет я этого совершенно не понимал, все представало для меня в другом свете, только недавно я стал понимать как нужно доверие, нежность, теплота которая согревает холодными вечерами, будь ты парень или девушка, не так и важно..все мы по сути своей одинаковы..возьми за руку, прижмись плечом....

воскресенье, 28 марта 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
1. Оставляете комментарий.
2. Я задаю вам 5 любых вопросов о вас и вашей жизни.
3. Эту инструкцию, а так же ваши ответы на мои вопросы вы постите у себя
от Hjke to
rinat-sama
1-человек, который оказал на тебя самое большое влияние в жизни.
-я считаю, что мой старший брат, очень многому меня научил, в том числе юмору)
2-любимый запах
запах свежевымытых женских волос...мммм.....
3-какая наука тебе дается хуже всего? ну, или предмет, который не понимаешь от слова "совсем".
физика ~_~
4-самые-самые вещи, которых ты хочешь достичь\дела, которые хочешь совершить в ближайшие 5 лет.
найти вторую половинку и завязать долгие отношения, обеспечить себя работой позволяющей мне побывать на фестах и конвентах по всей стране, стать одним из сибирских фестивальных оргов
5-хорошо запомнившаяся детская шалость
охъъ +_+ в точку) хотел поймать соседского цыпленка, чтобы подержать его на руках и погладить, не получалось! взял кирпич и бросил....придавил цыпленку ноги, со страху убежал в ближайший лес....было таак стыыдноо...потом извинялся)
2. Я задаю вам 5 любых вопросов о вас и вашей жизни.
3. Эту инструкцию, а так же ваши ответы на мои вопросы вы постите у себя
от Hjke to
rinat-sama
1-человек, который оказал на тебя самое большое влияние в жизни.
-я считаю, что мой старший брат, очень многому меня научил, в том числе юмору)
2-любимый запах
запах свежевымытых женских волос...мммм.....
3-какая наука тебе дается хуже всего? ну, или предмет, который не понимаешь от слова "совсем".
физика ~_~
4-самые-самые вещи, которых ты хочешь достичь\дела, которые хочешь совершить в ближайшие 5 лет.
найти вторую половинку и завязать долгие отношения, обеспечить себя работой позволяющей мне побывать на фестах и конвентах по всей стране, стать одним из сибирских фестивальных оргов
5-хорошо запомнившаяся детская шалость
охъъ +_+ в точку) хотел поймать соседского цыпленка, чтобы подержать его на руках и погладить, не получалось! взял кирпич и бросил....придавил цыпленку ноги, со страху убежал в ближайший лес....было таак стыыдноо...потом извинялся)
суббота, 27 марта 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
странно было, проснулся часов в 10, долго потом не мог уснуть...уснул.....вот тут оно началось и понеслоооось....виртуализация-активация-в бой!
(постараюсь восстановить историю сна с листочка начерканного мною утром)
Точно не помню как все начиналось, но оказался я на объекте, то ли бункере, то ли заводе каком, но там шли всякие исследования и разработки. Объект был важный, поэтому было много ученых, систем защиты, всякого оборудования тонны и профессиональный отряд охраны, в который я и входил. У меня были несколько друзей и знакомых среди местного персонала и товарищи из моего отряда.
Все шло как обычно, мое дежурство подходило к концу, когда внезапно взвыла сирена и стали слышны глухие выстрелы со всех сторон, по внутреннему каналу объявили о разделении руководства на 2 лагеря, фактически люди восстали друг против друга, началась литься кровь, жертвы были с обоих сторон, я вскоре остался один и оборонялся как мог. В общем я знал что останусь и выживу, ноооооо тут, в дело вмешалась третья сторона, другая корпорация или кто-то заинтересованный в местных проектах, не важно. Недавним противникам пришлось сражаться вместе, чтобы остаться целыми. Так получилось что я связался с предводителем тех с кем мы воевали, он предложил свою помощь, так как мог управлять некоторыми системами, и ему были необходимы мои навыки бойца. Он попеременно отрубает свет, чтобы я мог проскользнуть мимо преобладающих количеством вражеских отрядов. Но я не мог бегать вечно, меня заметили. Мой партнёр активизировал систему отключения боеприпасов во всех бластерах в здании, это конечно работало так же и на меня, но для противника это было неожиданно, так что я набросился на них яростным смерчем, уворачиваясь от ударов и захватов, я бил направо и налево, стволом винтовки, наотмашь по шлемам бронекостюмов, от ударов сыпались искры (вот прям так точно и было, сам удивлялся нахрена бить стволом=) ), это скорее ошеломляло чем вредило здоровью врага, аоэтому толку было мало. Через какое-то время он снимает блокировку и я начинаю поражать врага выстрелами винтовки, группами по 2-3 человека, убегаю в коридор, сталкиваюсь лицом к лицу с предателями среди ученых( эх а я считал их своими друзьями(это мои мысли в тот момент) ) убиваю их тоже, бегу дальше. Враг напирает, боеприпасов в обойме почти не осталось, ощущаю приближение конца, будто мышь в мышеловке.....и тут пришел рома и разбудил...=_=
(постараюсь восстановить историю сна с листочка начерканного мною утром)
Точно не помню как все начиналось, но оказался я на объекте, то ли бункере, то ли заводе каком, но там шли всякие исследования и разработки. Объект был важный, поэтому было много ученых, систем защиты, всякого оборудования тонны и профессиональный отряд охраны, в который я и входил. У меня были несколько друзей и знакомых среди местного персонала и товарищи из моего отряда.
Все шло как обычно, мое дежурство подходило к концу, когда внезапно взвыла сирена и стали слышны глухие выстрелы со всех сторон, по внутреннему каналу объявили о разделении руководства на 2 лагеря, фактически люди восстали друг против друга, началась литься кровь, жертвы были с обоих сторон, я вскоре остался один и оборонялся как мог. В общем я знал что останусь и выживу, ноооооо тут, в дело вмешалась третья сторона, другая корпорация или кто-то заинтересованный в местных проектах, не важно. Недавним противникам пришлось сражаться вместе, чтобы остаться целыми. Так получилось что я связался с предводителем тех с кем мы воевали, он предложил свою помощь, так как мог управлять некоторыми системами, и ему были необходимы мои навыки бойца. Он попеременно отрубает свет, чтобы я мог проскользнуть мимо преобладающих количеством вражеских отрядов. Но я не мог бегать вечно, меня заметили. Мой партнёр активизировал систему отключения боеприпасов во всех бластерах в здании, это конечно работало так же и на меня, но для противника это было неожиданно, так что я набросился на них яростным смерчем, уворачиваясь от ударов и захватов, я бил направо и налево, стволом винтовки, наотмашь по шлемам бронекостюмов, от ударов сыпались искры (вот прям так точно и было, сам удивлялся нахрена бить стволом=) ), это скорее ошеломляло чем вредило здоровью врага, аоэтому толку было мало. Через какое-то время он снимает блокировку и я начинаю поражать врага выстрелами винтовки, группами по 2-3 человека, убегаю в коридор, сталкиваюсь лицом к лицу с предателями среди ученых( эх а я считал их своими друзьями(это мои мысли в тот момент) ) убиваю их тоже, бегу дальше. Враг напирает, боеприпасов в обойме почти не осталось, ощущаю приближение конца, будто мышь в мышеловке.....и тут пришел рома и разбудил...=_=
суббота, 13 марта 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
Если для визуала мир - это книга с яркими картинками,то для вас это симфония множества разнообразных по силе и окраске звуков. Так,встретившись с незнакомым человеком,вы первым делом обращаете внимание на его голос. Резкие,повышенные тона,грубая неграмотная речь вызывает у вас раздражение. Но плюсы также велики,ведь по малейшим оттенкам голоса собеседника вы способны определить его настроение. Скорей всего вы очень неравнодушны к музыке,любите проводить время на концертах,в клубах,театрах и почти не расстаётесь с любимым плеером. А порой вы предпочитаете и уединение в каких-нибудь спокойных местах,например на берегу озера или в парке,где можно просто слушать пение птиц и ощущать голоса природы. Естественно,такие задатки порой помогают аудиалам раскрыть свой талант на музыкальном поприще.
пятница, 12 марта 2010
I've seen love in vain I have felt the pain Torn in desire Lead by the fire The spirit takes me higher!!!!!
Условия
1. Достаньте свой телефон
2. Откройте входящие сообщения
3. Ответьте на вопросы каждой следующей смской (на 1 - первой смс, на 2 - второй смс и т.д.)
1. Что бы вы сказали, если бы ваш партнер вам изменил?
"Котик
Мыр
"
2. Есть ли у вас лучший друг?
"Да... как то устала за день
рано встаю...
"
3. Что вы скажете, если ваш друг попадет под автобус?
"Как дела?"
4. Что бы вы хотели сказать вашим врагам?
"Утром до 10 часов"
5. Что говорит вам мама на ночь?
"О да.
я пока избегаю такое издевательство"
6. Что вы закричите, выиграв миллион?
"да
у нас тоже.
"
7. Какие слова вы скажете Богу, если встретитесь с ним?
"А я поспала:-) Кусть
" что за кууусть!?!??!!??! +_+
1. Достаньте свой телефон
2. Откройте входящие сообщения
3. Ответьте на вопросы каждой следующей смской (на 1 - первой смс, на 2 - второй смс и т.д.)
1. Что бы вы сказали, если бы ваш партнер вам изменил?
"Котик


2. Есть ли у вас лучший друг?
"Да... как то устала за день


3. Что вы скажете, если ваш друг попадет под автобус?
"Как дела?"
4. Что бы вы хотели сказать вашим врагам?
"Утром до 10 часов"
5. Что говорит вам мама на ночь?
"О да.

6. Что вы закричите, выиграв миллион?
"да


7. Какие слова вы скажете Богу, если встретитесь с ним?
"А я поспала:-) Кусть
